Сомнительная полночь [сборник] - Эдмунд Купер

Когда несколько недогадливых ученых разработали таблетки, которые достаточно было принимать лишь раз в месяц, фармацевтические фирмы скупили патенты, а когда это было невозможно — скупили компании, пытавшиеся наладить выпуск и распространение «месячных» пилюль. Один наивный британский биолог — к несчастью, неподкупный — добился успеха в разработке таблеток, которые нужно было принимать только раз в год. Вскоре он погиб в автомобильной катастрофе, одновременно сгорела его лаборатория, а формула лекарства была утеряна. Но вдова получила щедрую компенсацию и переехала жить на юг Франции.

Тем временем таблетки специализировались. К началу восьмидесятых появилось пятьдесят семь разновидностей. Многие женщины с пламенной и весьма похвальной верностью принимали один и тот же сорт пилюль на протяжении всего своего репродуктивного возраста. Но были и такие, которые употребляли нечто вроде попурри из таблеток, имея, видимо, подсознательное желание отмыться белее белого.

Начали твориться любопытные вещи — сначала в США, потом в Британии, Западной Европе и, наконец, повсюду. Относительное количество новорожденных мальчиков стало слегка уменьшаться, а относительное количество новорожденных девочек — соответственно расти. В то же самое время смертность среди мальчиков до пяти лет немного увеличилась, а смертность девочек того же возраста слегка упала.

Были и другие изменения. Большинство младенцев-девочек рождались столь же сильными и крупными, как и мальчики. Объем черепа у них был таким же, если не большим. Когда эти дети достигли юношеского возраста, уже не было больше необходимости разделять женский и мужской спорт. Во всех областях девочки могли на равных соревноваться с мальчиками, а в некоторых определенно их превосходили… У психологов, конечно, был готов ответ: мальчики начинали чувствовать себя не очень уверенно потому, что они уже заметно уступали в количестве.

Но вызов был брошен не только в сфере физической силы. Именно женщина-математик создала первую основную модификацию как общей, так и специальной теории относительности. Именно делегат-женщина успешно провела через Генеральную Ассамблею ООН Международную хартию о Всеобщем Ядерном Разоружении. Именно женщина-физик открыла частицу эпсилон-три.

К началу двадцать первого столетия во всем мире мужчины оказались в меньшинстве, в среднем: в отношении пять к семи. К этому же моменту женщины — или, точнее, новая порода женщин — еще более усилили свои позиции. Особенно на Западе. Продемонстрировав равенство с мужчинами, а то и превосходство над ними в нескольких истинно мужских областях, особенно в науке и политике, они стали претендовать на власть.

С точки зрения количественного превосходства, их положение было непоколебимо. С точки зрения физиологических и психологических преимуществ — тоже. Впервые за миллионы лет женщины сделались неуязвимы как в прямом, так и в переносном смысле слова.

Ортодоксальная западная концепция брака разбилась вдребезги. В последние десятилетия двадцатого века ее распад ускорился благодаря как облегчению процедуры развода, так и большей эффективности и более широкому распространению контрацептивов. С укреплением общественной безопасности и увеличением численного дисбаланса между полами брак как социальный институт потерял всякое значение. Для женщин стало приемлемым жить с мужчинами, пока они сами того желали. Стало возможным иметь детей, не объявляя, кто их отец, или совсем без отца. Неразборчивость в связях больше не была преступлением против общественной нравственности. Даже неумеренная, она рассматривалась лишь как слегка вульгарное поведение — гораздо более простительное, чем обжорство, и бесконечно более приемлемое, чем показная стыдливость.

Женская проституция сошла на нет. Мужская начала расти. Замужество сделалось для старых и богатых доминант символом общественного положения, для одиноких — всего лишь временным прибежищем, своего рода дружбой, слегка приправленной настоящим сексом.

С началом двадцать первого века появился новый вид таблеток — пилюли долголетия. И хотя эти средства действительно замедляли процессы старения, у людей с определенным типом нервной системы или у тех, кто злоупотреблял ими, наблюдались некоторые любопытные побочные эффекты — такие как пробуждение сатиризма, нимфомании или впадание в детство.

Да, пилюли долголетия оказались неудачным новшеством. Не до конца исследованные и продававшиеся в слишком больших количествах, они, даже за короткий период своего применения, поставили под угрозу жизни сотен тысяч людей обоих полов. Но по сравнению с хирургией пересадки органов, которая прогрессировала до такой степени, что практически все, кроме мозга и эндокринной системы, поддавалось замене, создание пилюль было не более чем опасным экспериментом.

Однако эти исследования в конце концов вылились в громадные международные усилия, направленные на увеличение продолжительности человеческой жизни искусственными средствами. Наиболее эффективная из созданных методик представляла из себя сложную программу ферментной стимуляции, которая в свою очередь инициировалась не менее сложной системой инъекций, варьировавшихся в зависимости от индивидуального химического состава организма. Недостатками этого способа являлись дороговизна и то, что его использование должно было каждый раз быть увязано с психосоматической историей пациента.

После короткого периода катастрофически бесконтрольного использования методика неизбежно попала под государственный контроль, обеспечив тем самым правительству удобное средство увеличения доходов — и в то же время позволив ему создать и поддерживать почти всеохватывающую систему контроля за поведением граждан. Каждый, кто хотел и мог позволить себе подвергнуться процедуре продления жизни — или инъекциям жизни, как это стало называться, — попадал в зависимость от государства. Если вы не подрывали основные общественные устои и обладали годовым доходом не менее чем в пять тысяч львов (единой европейской валюты, вытеснившей к тому времени девальвированные фунты, марки и франки), ваша ожидаемая продолжительность жизни могла быть продлена более чем до ста пятидесяти лет. Если же вы были нежелательным с общественной или политической точки зрения элементом или просто-напросто бедны, в жизненных инъекциях вам отказывали, и ваша ожидаемая продолжительность жизни, даже в лучшем случае, не могла превысить девяноста пяти лет.

Именно в таком изменившемся, находящемся под властью женщин мире и родился Дайон Кэрн. Это произошло в 2025 году. Он был сыном инфры (одной из представительниц постепенно сходящего на нет меньшинства социально отсталых женщин, не обладавших никаким другим талантом, кроме любви и способности вынашивать детей) и одного необузданного ирландца, не имевшего никакого иного призвания, кроме пристрастия к алкоголю, — и упившемуся до смерти за месяц до рождения Дайона.